Корабль-призрак
Корабль-призрак
Основано на морских легендах
Любовь — услада для людей и для небес.
Она — рой звёзд в морских просторах зажигает,
И сотворяет миллион простых чудес,
И сердце чистое от бед оберегает.
Но вот беда, любовь не может быть одна.
С ней рядом зависть, злость и чёрт шаги считает,
Дождливой осенью становится весна,
А стая серых туч лишь беды предвещает.
Вот так, однажды, в ясный день свободный бриз
Влюблённым кудри трепетал, сил не жалея.
Корабль, как щёки парус раздувал. Сюрприз
Невесте юноша преподносил, краснея.
Штурвал в руках у капитана чуть дрожал,
Но волк морской впервые горизонт не видел.
Он женской красотой сражённый наповал
Ещё сильнее этот мир возненавидел.
«Да кем мальчишка этот может в жизни стать?
Простой рыбак. Что девушке он дать сумеет?
Меня из плаванья она должна встречать.
Её румянец на закате так алеет!
Я — капитан, и я богат, красив и смел.
Могу ей дать шелка, из моря жемчуг белый…»
На горизонте Мыс Надежды забелел,
Тут ярко фонари зажёг матрос умелый.
И то ли солнца луч споткнулся о корму,
И то ли море так сияло красным светом,
Но фонари зажгли ухмылкой полутьму,
Прищурив свои взгляды дьявольским приветом.
Влюблённые, не видя ничего кругом,
Красотами морскими вместе наслаждались.
Вдруг звон клинка раздался рядом будто гром,
И пальцы юноши под хрип его разжались.
Алей заката, только кровь на пене вод.
В глазах у юноши померк свет звёзд холодный.
А девушка смотрела на любви исход,
Дрожала не от ветра, как листок невольный.
И гордо подбочась, сказал ей капитан:
«Прелестней красоты, поверь, в морях не встретить.
Я — волк морской, души пиратской атаман.
Ты стань моей женой на утреннем рассвете».
Молчала девушка. Команда напряглась.
Известно всем, что капитан — суровый демон.
В немом молчанье чайка, в небесах кружась,
Как будто ухватила острым клювом гомон.
А капитан с улыбкой саблю вытирал.
Казалось, что уверен твёрдо он в ответе.
Закат последние минуты догорал,
И где-то на волнах прилёг забытый ветер.
Морскую тишину нарушил голосок:
«Нет, капитан!» И вся команда задрожала.
Туман прозрачной шалью затянул восток,
Ему вослед вдруг громко чайка закричала.
Взгляд медленно от сабли поднял капитан.
«Неслыханная дерзость! Как перечить смеешь?!
Матросы, в трюм её!» — воскликнул атаман —
«А коли не одумаешься, пожалеешь!»
«Ты, капитан — безжалостный убийца, вор.
Для счастья — ты судья, палач на месте бога.
Сам вынес ты и сам исполнил приговор,
Но не учёл, какая у любви дорога.
Ты две души клинком сегодня зарубил.
Две жертвы, он и я, у ног твоих застыли.
Ты, очевидно, в этой жизни не любил.
Твои глаза всю правду о тебе открыли».
«Молчи, девчонка! Будешь ты моей без слов!
Никто перечить моей воле не посмеет!»
«Так будь же проклят ты!» У бледных островов
Прекрасной девушки лицо в воде мертвеет.
В тот миг, когда погас, как жизнь, последний луч,
Как лёгкое перо, она упала в воду.
На горизонте показалась стая туч,
Забарабанил дождь по кормовому гроту.
Поднялся ветер, затрещали паруса,
Корабль не прыгает, летает над волнами.
Как бесы, засмеялись громом небеса,
Разверзлось море в пене адскими кругами.
Суровым взором капитан сверлил простор,
Одной рукой он тело юноши отправил
В морскую глубь. А в темноте чернел обзор,
На Мыс Надежды ураган корабль направил.
«Что делать, капитан?» — вдруг лоцман закричал.
«Идём вперёд» — ответил тот, косясь сердито.
Потом к штурвалу резвой рысью подбежал,
Команды начал отдавать он деловито.
Казалось, больше часа с морем шла борьба.
Но и на милю шторм пройти не получалось.
Вокруг метались смерчи в три больших столба,
Водоворот кружил, а сил не оставалось.
«Не обойти нам Мыс Надежды в этот шторм!
Быть может, капитан, на якорь встать вернее?
Смотрите, море приняло скульптурность форм!» —
Вскричал матрос. — «И демоны, вон там, левее».
«Проклятье действует!» — другой матрос сказал.
Два выстрела разрезали гул урагана.
Матросы пали. Заблестел в ночи оскал
У дула пистолета злого капитана.
«Ещё кто хочет капитану возразить?
К работе возвращаемся быстрей, собаки!
И, если море нас захочет схоронить,
Мы Мыс Надежды обойдём сквозь ад и мраки!»
Но только кровь матросов тронула вода,
Завыли смерчи и сильнее задрожали.
Корма покрылась тонкими кусками льда,
Корабль боками смерчи в воздух приподняли.
Разверзлись небеса, пролили мёртвый свет.
Шесть серебристых молний мачту в миг пробили.
И властный голос сверху произнёс в ответ:
«Да будет так!» Корабль на воду опустили.
С тех самых пор в прозрачной дымке сквозь моря,
Среди спокойных вод в немых ладонях бриза
Корабль увидеть можно в красках янтаря.
Он появляется без флагов и девиза.
Матросы стали душами безликими,
А капитан, как кракен в щупальцах мясистых.
Без божьей воли стали «волки» дикими.
Лишь ангела любовь спасёт их путь тернистый.
А, если близко Мыс — то снова ураган.
И снова люди с кораблём живые будто.
А вместо пены кровь струится, как фонтан,
Водоворот корабль затягивает люто.
Легенда о тыквенном Джеке
Основано на средневековых
Ирландских легендах
Когда-то давно в Ирландской деревне
Жил скряга и пьяница - один "молодец".
Он был то ли фермер, то ли кузнец,
Его чаще видали в компании эля
За столиком в пабе. А как жил он, хитрец?
Он резался в карты, шептали, был шулер,
Вытряхивал деньги со всех, с кем играл,
И тут же на выпивку деньги спускал,
И так день за днём вертелся по кругу,
И жизнь свою он в пустую мотал.
Его не любили. А кто-то боялся.
Себя же считал он мастером лжи,
И сколько стаю волков не корми,
Джек о’Лантерн, а именно так он и звался,
Нечестную игру с любым мог вести.
Как раз в эту пору с делами душевными
Сам Дьявол ходил по порочной земле.
Стирая после каждого шага свой след,
Себя ощущал он усталым кочевником,
И зашёл в местный паб на поздний обед.
Увидел он Джека, изучил быстрым взглядом,
И понял - по адресу явно зашёл,
За столик подсел, сказал пару слов.
Смекнул Джек, что гибель стоит за оградой,
Но так просто не сдастся, покуда живой.
2.
И Джек предложил по рюмочке эля,
И трапезу прежде всего разделить,
А после уже к делам приступить -
К утру душа Джека будет вне тела
В жарком пламене Ада вопить.
- «Послушай-ка, братец, нам расплатится бы надо,
Да только беда, нет денег совсем.
А нам всего надо, что пару монет.
Быть может с тобой мы эту преграду
Решим на двоих в короткий момент?»
Порывшись в карманах, Джек всё же находит
Грязную монету, и кидает на стол.
А Дьявол ударяет тростью о пол,
И ему в монету обернуться выходит,
И падает она прямо Джеку в ладонь.
Ухмыльнулся Джек о’Лантерн, и торжествует,
Монету быстро в кармашек суёт,
А в кармане - крестик нательный, и вот
Сам Сатана в западне негодует!
Его простой смертный вкруг пальца обвёл!
В адских муках с ожогами сильными
Дьявол в кармане рядом с крестом,
Джека долго он проклинал, лишь потом
Откуп за себя предложил, аж с молитвами,
А Джек только и ждал такой поворот.
- «Ты, братец, не сетуй, подари мне лет десять,
Дай погулять по грешной земле.
А после уже с тобой налегке
Пойду я в твой мир, и забуду про спесь я,
Клянусь, что верным рабом буду тебе».
На том и расстались. Руки не пожав,
Дьявол со злостью продолжил свой путь,
Джек о’Лантерн в любимом пабе заснул.
И каждый сам свои дни проживал,
И время не раз успело взгрустнуть.
3.
Немало молний разрезали небо,
И вот уже кануло десять лет,
Джек о’Лантерн продолжал тяготить белый свет,
Его спутники - пустая бутылочка эля,
Да заложенный где-то за выпивку крест.
Бредёт, спотыкаясь, от паба до дома,
И вдруг на пути его человек.
Присмотрелся нетрезво, прищурился Джек,
Узнал он и трость, и ухмылка знакома -
Сам Дьявол жаждет долгожданную месть.
- «Что, братец, не весел ты стал невзначай?
Быть может, ты нашей встрече не рад?
А годы давно под могилой лежат,
И час расплаты пришёл, ты уж не серчай.
Идём же со мной, тебя ждут черти и Ад».
Джек пошатнулся, опёршись о дерево,
Ноги его не держали совсем,
Да только причиной тому был не хмель,
Страх подкосил. К молитвам б Всевышнего,
Да только молитв в голове пустой нет.
И тут увидел Джек на дереве яблоко,
А речь свою продолжал Сатана:
- «Что братец трясёшься, одолел что ли страх?»
- «Да нет же, братец! Знаешь мне голодно,
Во рту третий день нет хлеба куска.
Неужели голодным так и помру?
Неужто не сжалишься ты над рабом?
Накорми перед смертью слугу своего».
- «Что-то тебя я, Джек, не пойму».
- «Хоть яблоко съесть напоследок позволь».
Дьявол вздохнул, осмотрелся вокруг,
Ну что с этим Джеком можно поделать?
Забрался на дерево, дотянулся до ветки,
Легко сорвал с дерева фрукт…
Но на стволе зияет нарисованный крестик.
Дьявол в бешенстве по дереву мечется,
Джек все смеётся, сидя внизу.
- «Я многого, братец, совсем, не прошу.
Хочу, чтобы ты обещал, что навечно
Для меня закрыты ворота в аду».
И Дьявол поклялся, и стёр Джек свой крест,
И снова разными разошлись путями,
И снова тянулось время за днями,
И Джек продолжал пить-жить так, как есть,
А Дьявол вернулся в чёртово Царство…
4.
Много лет, как вода, утекло с этих пор,
Да однажды помер Джек от похмелья.
У Райских ворот душа околела,
Но не пустили его на порог -
Грехов у него на душе больше, чем хмеля.
Тогда спустился Джек прямо в ад,
И снова с Дьяволом уготована встреча -
Но Сатана рассмеялся, с ним хором все черти:
- «Если помнишь, когда-то я клятву давал -
Для тебя закрыты врата Ада навечно!»
И стал умолять его Джек, и тогда,
Из огненных ножен вылетает сабля,
И рассекает воздух, и голова слетает,
И на плечах у Джека лишь пустота.
И Сатана на шею тыкву сажает.
А на прощание бросает в подарок ему
Маленький уголёк, ещё не истлевший.
И неприкаянный, веками дряхлеющий,
Джек о’Лантерн пошёл скитаться во тьму,
Спрятав дар в тыкву от ветров холодеющих...
В стране Пушкина
Венок сонетов
К 220-летию со Дня рождения А.С. Пушкина
1.
О, музы грешные, меня простите,
Но сердцем и душой меня влечёт
Туда, где сказочный живёт спаситель –
Учёный старый добрый кот.
Всё так же он вдоль дуба ходит
Там, где русалка на ветвях сидит,
Идёт налево – сказку говорит,
Направо – песнь свою заводит.
Всё так же правит местом русский дух,
А я вся обращаюсь в слух.
В ушах кота – седые волоски.
Он с важностью ложится на цепях,
Его истории летят через моря,
Но времени мелькающему вопреки.
2.
Но времени мелькающему вопреки,
А с той поры все живы сказки эти
И детству нашему близки:
И мчит по лесу колесница
С Дадоном, с Шамаханскою царицей,
И белка звонко песенки поёт,
И Елисей скорей домой везёт
Свою невесту – милую девицу,
И снова у разбитого корыта
Сидит старуха, вся стыдом покрыта,
И улетают сказки к звёздам выше.
Встречаю я родных героев
И ветру я кричу на волю:
Творения Пушкина мне ближе.
3.
Творения Пушкина мне ближе,
Чем море, небо и земля,
А кот учёный говорит всё тише,
Усами незаметно шевеля,
Рассказывает мне про участь Черномора:
«Молчи, коварный чародей!
С мучителем жены своей
Руслан не знает договора!..
Лети хоть до ночной звезды,
А быть тебе без бороды!..»[1]
Кот в полудрёме вдруг затих.
Молчу и я, молчит и тишина,
Ведь тишина насыщенней сполна,
Чем современные рассказы и стихи.
4.
Чем современные рассказы и стихи
От золотого века отличаются?
Где в них сокрыты человечества грехи?
Где правда или вымысел кончаются?
Там, где-то между стихотворных эпиграмм,
Пушкин на полях писал, быть может:
«Тьмы низких истин мне дороже
Нас возвышающий обман...»[2]
Но до сих пор, а мы живём в обмане,
Про правду редко вспоминаем
И постоянно носим маски-типажи.
И всё же иногда нас мысли гложут,
И правильной дорогой мы шагаем тоже.
С его букетом слов мы проживаем жизнь.
5.
«С его букетом слов мы проживаем жизнь», –
Мне молвил, потянувшись, кот учёный
И улыбнулся, и глазами заискрил,
И развернулся на своём нагретом ложе.
Мне дивную в то утро пел он песнь,
И колыбельный в ней звучал мотив,
И сказочные видела я сны,
И в том краю невиданных зверей.
И песнь его была длиною в день,
Но снова ночь свою спустила тень,
И лунный свет вновь вышел на арену.
Мне кот лукаво подмигнул
И незаметно перешёл, зевнув,
От детских сказок до любовного катрена.
6.
От детских сказок до любовного катрена,
Как с малых лет до юности моей,
Среди дубовых листьев промелькнуло время,
И отчего-то сердце бьётся всё быстрей.
Все посвящения поэта милым дамам,
Мурлыкая, под нос щебечет кот.
Русалка ему тихо подпоёт,
На арфе золотистой подыграет.
Рисует память чудные мгновения,
«Душе настало пробужденье»[3],
И чувства вырвались из плена.
В любви поэт был мастер нимф,
Но сам поэт талантливей, чем мир.
Из-под его пера любая воскресала тема.
7.
Из-под его пера любая воскресала тема:
Немного о пейзаже, немного о любви,
О людях Пушкиным написана поэма,
Когда горели петербургские огни…
И мистика мелькнёт среди молчания,
«И он по площади пустой
Бежит и слышит за собой —
Как будто грома грохотанье …
И, озарён луною бледной,
За ним несётся Всадник Медный…»[4]
Не уличить поэта нам во лжи,
Когда затоплен старый Петербург,
Вставал перед глазами каламбур,
И явью становились миражи…
8.
И явью становились миражи,
И где-то ночь в свои права вступала,
Небесные рисунки-витражи
Она над старым дубом рисовала.
И красочный всплывал пейзаж
В лучах полуночного света,
О красоте поэт писал нам где-то
Среди бескрайних покрывал:
«Какая ночь! Мороз трескучий,
На небе ни единой тучи;
Как шитый полог, синий свод
Пестреет частыми звездами»[5].
О многом грезил он ночами,
Пусть прожито им было лет немного.
9.
Пусть прожито им было лет немного,
Но сколько им написано томов!
Его вела вперёд надёжная дорога
И мощный вдохновения поток.
Но рукописи не горят, а правят.
Вдруг пробил час определённый,
И пал поэт, стрелой пронзённый.
Перо с бумагой больше не лукавят.
И долго-долго плакал снежный город,
И намертво сковал Россию холод,
Ведь мог бы написать поэт ещё о многом,
Но где-то высоко на неземных горах,
На мягких и пушистых облачных лугах
Он милость получил от Бога.
10.
Он милость получил от Бога
Жить дольше своих лет земных,
Его прощальным эпилогом
Не стал его последний стих.
Не заросла травой народная тропа
Туда, где памятник стоит нерукотворный.
«Вознёсся выше он главою непокорной
Александрийского столпа». [6]
И от чего-то сердце защемило.
Музами, которые поэту послужили,
Бессмертия преподнесён венец.
Поэт не гордый, право слово,
Но Пушкину даровано народом
Жить вне веков и в душах у людей.
11.
Жить вне веков и в душах у людей
Не каждый из поэтов был достоин,
Но, несмотря на тягость лет,
Сегодня держим мы в ладонях
Его поэзии рифмованных детей.
Их больше семисот,
Их больше, чем веков,
И каждый из стихов – учитель для людей
И справедливый суд, и доблестный палач,
И лживый вор, талантливый скрипач.
Уж сколько на земле сменилось поколений,
А утешения приходят среди строк.
Готовясь новый выучить урок,
Я открываю том его творений.
12.
Я открываю том его творений,
И кот учёный вновь тихонько подмигнёт.
Струится ветер откровений,
И с чем же жизнь вперёд зовёт?
«Любви все возрасты покорны…
И жизнь могущая даёт
И пышный цвет, и сладкий плод…»[7]
Я слышу вздох русалки томный.
Мне кот учёный говорит:
«Скорей на горизонт смотри,
Туда, где вдалеке видны олени».
И я, прищурившись, смотрю,
Глазам не верю, но в тумане узнаю –
Откуда ни возьмись приходит гений…
13.
Откуда ни возьмись приходит гений
С улыбкой ярче всех светил.
Без всякой тени сожалений
Учёный кот ему поклон дарил.
Туман затягивать стал Лукоморье,
И звуки стали затихать,
Тропинки стали от меня скрывать
Свои секреты и приволье.
Я воздух сказок глубоко вдохнула,
Росу с ресниц невольную смахнула,
Рассвет в моём окне светлел,
Исчезли дуб, русалка, кот.
В руках осталась книга, на обложке той
Творец, поэт давно забытых дней.
14.
Творец, поэт давно забытых дней,
России сын, красавиц воздыхатель,
Ценитель женских глаз и сумрачных очей
И честный к музам и читателям писатель.
Всё это имя, что два века на устах,
Всё это – Александр Пушкин.
И в честь него гремят сегодня пушки
И посвящения звучат на разных языках.
И я душой своею вдохновлённой
Пишу венок сонетов посвящённый
Ему. Вы строго не судите.
В страну, что создана его пером,
Я снова возвращаюсь, как в свой дом.
О, музы грешные, меня простите!
15.
О, музы грешные, меня простите,
Но времени мелькающему вопреки
Творения Пушкина мне ближе,
Чем современные рассказы и стихи.
С его букетом слов мы проживаем жизнь
От детских сказок до любовного катрена,
Из-под его пера любая воскресала тема,
И явью становились миражи.
Пусть прожито им было лет немного,
Он милость получил от Бога –
Жить вне веков и в душах у людей.
Я открываю том его творений,
Откуда ни возьмись приходит гений –
Творец, поэт давно забытых дней.
Пламя любви
Венок сонетов
Отрывок из книги "Большое сердце маленького мотылька"
Автор: Татьяна Калашникова
1.
Любовь – губительная ноша:
Забыты мысли и мечты,
Забыты дни, забыты ночи.
Лишь образ от твоей любви
В глазах, в душе и раной в сердце,
Ветрами, бабочками и цветком,
Блаженным раем восстаёт.
От этих чувств лишь можешь ты согреться…
Но чаще, там бушуют бури.
И рай, блаженный в адских муках.
И кажется, спасения нет…
Вперёд рывок… И хочется избавиться
От этой боли, но не получается…
Вот Мотылёк летит на свет.
Пламя любви. "Вот Мотылёк летит на свет". Иллюстрация авторская.
2.
Вот Мотылёк летит на свет.
Он чувствует, он знает это:
Погибнет от любви своей.
Душа его покинет тело…
Но он стремглав летит к огню.
Вдруг забывает страх и трепет,
Уже не разбирает быль и небыль,
На части рвёт свою броню.
Он слышит только песни Пламени.
До цели он считает сажени.
Надёжной кажется дорожка.
Отчёт обратный начался,
И чудится, что он с огнём венчался,
А Пламя тянется ладошкой.
3.
А Пламя тянется ладошкой
И Мотылька к себе зовёт.
И кажется он ей зверушкой –
Беззащитной, слабой и больной.
И как горит желанием Пламя
Обнять малютку и прижать к себе,
Утешить, выслушать, согреть.
Что будет после, пусть покажет время.
И обещаний много, и надежд
На то, что будет райский садик свеж,
Что в хмуром небе замаячит свет.
Так песнь за песней и за клятвой клятва.
А Пламя то не плачет, а рыдает,
Шепча, любви святой завет.
4.
Шепча, любви святой завет,
Уж сколько люди ошибались!
И, забывая прошлого совет,
К любовной сказке снова мчались!
И вот уже в который раз
Теряли голову свою,
Лишь слышали, как песни им поют,
Как звёзды молвят им рассказ,
И чувствовали, как цветы их обнимают.
Но в каждой сказке наступает
Момент, когда должны поставить точку…
И снегом грозным вьюга закружит,
Один оставшись, любящий в снегу лежит,
Расправив крылья, тянет ручки…
5.
Расправив крылья, тянет ручки
И, в одиночестве своём,
Душа сравнима с серой тучкой.
Но время властвует само.
Когда вдали мелькает свет,
Любовь зовёт сильнее прежней,
И чувствам этим отдаёшься безмятежно,
Взаимной верности даёшь обет.
И снова голову теряешь,
И песнь за песней угадаешь,
И слепо двигаешься по путям,
В любовь поверив безотказно,
Поддавшись сладостным соблазнам,
В объятия жаркие летя.
6.
В объятия жаркие летя,
Своих мы крыльев не скрываем.
Над одиночеством шутя,
Мы ветру смело позволяем
Лететь дорогой к горизонту.
А если стихнут волны ветра,
Сердец послушаем совета,
На счастье бросим мы монету
И, взявшись за руки, войдём в ворота рая,
От солнца щурясь и чувства не скрывая.
Звезда нам будет как свеча.
Друг друга обогреем мы телами,
Боль нежности не чувствуя, не замечая,
Мольбы блаженные шепча.
7.
Мольбы блаженные шепча,
Пойдём мы по лужайкам рая.
И вместе, с лёгкого плеча
Садов посадим покрывала
И беззаботно будем жить.
Но счастье не бывает вечно,
И, возвратившись на крылечко
Однажды мы начнём тужить.
Нам станет скучно, будем раздражаться,
Винить друг друга, похваляться
За просто сделанные «штучки».
Потом, дойдя до перекрёстка,
Мы разойдёмся очень просто,
И обретая серость тучки.
8.
И обретая серость тучки,
Наш Мотылёк почти достигнул цели.
Болотные минуя кочки,
Он отдохнуть ни разу не присел.
И долгий путь застыл в тумане снов,
Уже не разобрать, где явь,
И не прочесть ему двух глав
Любовного романа строк.
Уж если это сон, то пусть он не кончается,
А коли явь, то пусть всё получается.
Слезинка будто ручеёк.
И с мыслью этой он быстрей вперёд!
Ещё чуть-чуть! Уже теплится бок!
Спешит на песню Мотылёк…
9.
Спешит на песню Мотылёк,
А песня слышится повсюду.
Когда-то крошка-огонёк
Уже пылает безрассудно.
Уже горит не без того горячая душа,
Потеют лапки и потеют ножки,
На крыльях проступили пятнышки-ожоги,
И всё быстрее пульс стучит в висках.
И слёзы не спасают от пожара.
В глазах мальца лишь Пламя, только Пламя!
Не осознать, насколько тяжек рок.
Цветы от Пламени ласкают,
Почти что крылья обнимают.
Вот близок достижений срок!
10.
Вот близок достижений срок!
И этот миг неповторимый,
Когда до цели лишь один шажок,
И он быстрее, чем дыханий ритмы.
Когда кругом всё замирает,
Один лишь шаг, и истина открыта…
Летишь… и падаешь… и всё забыто…
И неизвестность пропадает…
И всё сливается в одно мгновение:
Секунда, век, штиль, ветра дуновение,
Тепло, жара, снег, облачность, гроза,
Закат, восход, молчание и крик,
Мальчишка резвый, медленный старик…
Но боль и страх слепят глаза…
11.
Но боль и страх слепят глаза…
Темно вдруг стало… и вздохнуть нет сил…
Червового так ждали все Туза,
А выпала внезапно Дама Пик.
А вслед за ней Крестов Король –
И партия проиграна безбожно.
Валет Бубон так смотрит безнадёжно:
Потерян запасной пароль.
И дерзко ставит жизнь и шах, и мат.
Верёвки нет. На шею вяжется канат.
Не долетает речь истца,
И чернота в глазах темнее ночи.
Кинжал тупой совсем и сточен.
И крыльев нет, и нет конца.
Иллюстрация авторская
12.
И крыльев нет, и нет конца,
И дна у пропасти не видно.
Безгрешный есть приказ на казнь гонца –
Отказ в любви привёз он безобидно.
И звёзд не падает салют.
Они тускнеют молча в небе.
А вместо были только небыль,
В одних мечтах – любви уют.
С гранитным камнем на груди,
С холодным взглядом впереди
Топор идёт в перчатку палача.
И тихий шёпот из молитв.
Но Боги не услышат (ветер заглушит)
Отчаянного крика молодца…
13.
Отчаянного крика молодца
Никто услышать не способен.
И Мотылёк, закрыв глаза,
В огонь любви уходит с головою…
Померк от Пламени последний лепесток.
Уж нет ни звёзд, ни пропасти, ни дна,
Не жарит солнце, не светит луна,
И рухнул в озеро тот жизненный мосток…
Вдруг Пламя перестало разгораться.
Минута, две – и ни к чему стараться.
Порыв любви огня умолк.
Цветок пожарища погас.
Не видно Мотылька окрас –
В любовном пламени лишь пепла уголёк…
Иллюстрация авторская
14.
В любовном пламени лишь пепла уголёк…
Следы пожарища разносит смело ветер.
Жить и любить хотел так Мотылёк,
Узор на крыльях ярок был и светел.
Так в нашей жизни и бывает:
Стрела Амура метко сердце ранит,
И мы в любовь бросаемся, как в пламя.
Но часто это чувство больно обжигает.
Слезами умываем мы в ночи подушку,
И не поймём, зачем налили олово нам в душу.
Дороги, перекрёстки замела пороша…
В небытие летим из-за того, что мы любили,
Но в миг нас променяли, предали и нас забыли…
Любовь – губительная ноша!
15.
Любовь – губительная ноша!
Вот Мотылёк летит на свет,
А Пламя тянется ладошкой,
Шепча любви святой завет.
Расправив крылья, тянет ручки,
В объятия жаркие летя,
Мольбы блаженные шепча,
И обретая серость тучки,
Спешит на песню Мотылёк.
Вот близок достижений срок!
Но боль и страх слепят глаза.
И крыльев нет, и нет конца
Отчаянного крика молодца…
В любовном пламени лишь пепла уголёк…
2018 год, отрывок из книги "Большое сердце маленького мотылька"